Шахматы. Турнир претендентов. Кадры из прошлого

С 10 по 23 марта в Берлине пройдёт шахматный турнир претендентов. В нём примут участие гроссмейстеры Владимир Крамник (Россия), Сергей Карякин (Россия), Левон Аронян (Армения), Фабиано Каруана (Италия), Уэсли Со (США), Дин Лижэнь (Китай), Шахрияр Мамедьяров (Азербайджан) и Александр Грищук (Россия). Украинцы в данном соревновании, увы, представлены не будут. В последний раз украинец квалифицировался в данный турнир в 2013 году (Лондон), когда участвовал Василий Иванчук, занявший тогда седьмое место при восьми участниках, однако обыгравший будущего победителя и нынешнего чемпиона мира Магнуса Карлсена. Собственно, именно за право сразиться с Карлсеном и будут бороться участники ближайшего турнира претендентов. А в 2013-м они боролись, чтобы сыграть матч против Вишванатана Ананда. Здесь будет уместно вспомнить, как Иванчук играл с Анандом еще на межзональном в Маниле в 1990 году. Просто несколько мгновений истории... https://video.twimg.com/tweet_video/DVqTEdZVwAADULZ.mp4 А теперь два других спонтанных фрагмента из истории турниров претендентов, подкрепленных видеохроникой. 1971 год. Финальный матч между Робертом Фишером и Тиграном Петросяном, состоявшийся в Буэнос-Айресе. Американец тогда одержал убедительную победу - 6,5:2,5. В качестве тренера-секунданта в Аргентину с Петросяном ездил другой выдающий советский гроссмейстер Юрий Авербах (а также еще один тренер Алексей Суэтин), с которым Тигран готовился на подмосковной даче Петросяна в Раздорах. Как рассказывал Авербах, перед началом матча его участников принял президент Аргентины генерал-лейтенант Алехандро Лануссе. Петросяну и Фишеру были преподнесены красивые комплекты шахмат из ценного камня. Жили советские шахматисты на 18-м этаже отеля "Президент". Интересно, что Фишер тогда немного опоздал на церемонию открытия и Петросян назвал это "недостатком воспитания". Однако первая партия осталась за Фишером. Вторую блестяще выиграл Петросян, нанеся американцу первое поражение в претендентских матчах. Третью партию Петросян должен был выиграть, но в цейтноте просмотрел троекратное повторение ходов и вынужден был по требованию Фишера согласиться на ничью. После пяти партий счет был равный - 2,5:2,5, но Тигран стал, со слов Авербаха, легковозбудимым и раздражительным. И он сломался (это Петросян сам признал) в шестой партии, проиграв её, а затем уступил и все остальные партии матча. https://video.twimg.com/ext_tw_video/966153166604529666/pu/vid/270x180/MoKzEduPa47v-WRK.mp4 1974 год. Ленинград. Полуфинальный матч Карпов - Спасский. Выиграв этот матч (4:1) Карпов выйдет на Виктора Корчного... Но прежде вспомним то, что писал Карпов о матче со Спасским в своей книге "Сестра моя Каисса": "Мы подготовили для Спасского два сюрприза: черными – защиту Каро Канн, белыми – частичный переход на 1.d4. И оба сюрприза сработали: Спасский так толком и не смог за весь матч приспособиться ко мне; дебют я ставил очень для него неудобно. В нашей подготовке и наших планах на игру дебюту отводилась особая, прежде для меня не свойственная роль. Дело в том, что пренебрежение Спасского к дебютным тонкостям давало мне возможность сразу захватить инициативу. А там уж поглядим, сможет ли он вывернуться! Правда, в дебютном дилетантизме Спасского была и опасность: он мог за доской придумать такое, чего не найдешь ни в одном справочнике. Но я и к этому был готов. Я готов был включиться в конкретную борьбу на любом ходу. Ведь для этого матч и игрался: не для проверки, у кого лучше память, а чтобы выяснить, кто лучше понимает шахматы и управляет ими. Так и вышло, из всех матчей, когда либо сыгранных мною, этот был самый шахматный, самый импровизационный, самый игровой. Правда, для меня он начался несчастливо – с поражения. Я вышел играть совершенно больной, изломанный простудой, с высокой температурой; голова была набита ватой; ни одной стоящей мысли за всю партию из под этой ваты вытащить я не смог; счетная же игра была вовсе исключена… Заболел я не в этот день и даже не накануне, и будь у меня побольше опыта, я бы не явился на открытие – и начало матча было бы сдвинуто. Но врачи пообещали болезнь придавить, спортивные чиновники уговаривали открытия не срывать: будет столько людей, официальных лиц, все расписано заранее, – они боялись для себя неприятностей и хлопот. Короче говоря, я смалодушничал, в день игры мне лучше не стало, а когда я заявил, что беру тайм-аут, оказалось, что это возможно в любой игровой день, кроме первого. Таковы правила. Спасскому не понадобилось много времени, чтобы расправиться со мной, и, когда он поднялся, чтобы уйти, я предложил ему посмотреть несколько моментов из партии. "Извините, не могу, – сказал Борис Васильевич. – У меня назначена встреча с приятелем, и время уже поджимает". Понимай так, что он не сомневался, что я долго не продержусь, потому и назначил встречу на игровое время… Ладно, решил я, игра нас рассудит. Эта победа в первой партии со мной сослужила Спасскому такую же плохую службу, как и победа в первой партии над Фишером. Он решил, что между нами все ясно, совершенно успокоился, расслабился и, даже когда через партию я сравнял счет, он еще не понял происходящего и продолжал пребывать в состоянии олимпийской уверенности в собственном превосходстве и общем успехе. Только шестая партия его разбудила. Я это понял по нему: это был уже другой Спасский – тяжело раненый, растерянный, не понимающий, что происходит. Именно после шестой он сам, а не я предложил совместно проанализировать партию. Конечно, сказал я. Я не мог отказать Спасскому; даже свою обиду за его отказ после первой партии простил тотчас. Простил потому, что я уже стоял над ним. Уже стоял "над"! – и он это чувствовал тоже, но пока не хотел, не мог себе в этом признаться. Потому что не мог этого принять. Много лет спустя он мне скажет: "Я не могу играть с вами, потому что не понимаю вашей игры, не понимаю хода вашей мысли…" Но чтобы это понять и признать, ему мало было проиграть этот матч; ему потребовались годы раздумий, годы наблюдений за моей игрой. К счастью, этот матч не испортил наших отношений. И дальнейший постепенный уход из шахматной элиты этого великого бойца я не беру на свой счет, на свою совесть – сломал его все таки не я, а Фишер. И какой была бы наша борьба, если прежде меня не было бы Фишера, остается только гадать". https://video.twimg.com/ext_tw_video/965205201207508992/pu/vid/272x180/B6TklvFztJXG_lkn.mp4